Разные дороги к восстановлению

Хотя главные программы восстановления лосося были начаты на Фрейзере и Колумбии одна за другой с разницей в десять лет, стратегии, которым следовали эти две программы, привели к совершенно разным результатам.

 Международная Тихоокеанская Комиссия Рыбной ловли Лосося (IPSFC) начала свою работу по восстановлению нерки на Фрейзере в 1937 году. Когда Конгресс ратифицировал соглашение, по которому была создана комиссия, он добавил к нему приложение, запретившее лов рыбы на период двух циклов жизни нерки, иными словами на восемь лет. В течение этого времени комиссии было предписано провести исследования и использовать их результаты для установления любых необходимых правил лова с 1945 года. Уже это само по себе было серьезной перестройкой обычного управления лососем, которое обычно удовлетворялось «поисками в темноте».

После того, как IPSFС установила контроль над ловом рыбы, она сосредоточилась на изучении среды обитания и естественного воспроизводства. Комиссия уведомила правительство Канады, что ей необходима информация обо всей деятельности в бассейне Фрейзер, которая может изменять места нереста или загрязнять, перегораживать и отводить воду, используемую взрослой неркой или её молодью.

Несмотря на то, что рыбаки и владельцы консервных заводов давили на IPSFC, чтобы та использовала рыбоводство для быстрого восстановления рыбных запасов, комиссия руководствовалась другими приоритетами и отставила в сторону эту тему. Как сказал Джон Рус, занимавший должность директора исследований IPSFC в последние годы: «С самого начала чётко была поставлена задача - защитить естественное воспроизводство от вредного воздействия плотин, заготовки леса, эрозии, дренажа, загрязнения и других изменений, вносимых человеком в окружающую среду. "⁶³

Задолго до того, как комиссия начала свою работу, биологи подозревали, что в водоразделе Фрейзера существовало множество рас нерки. Рыбоводы, работавшие с большим количеством лосося, заметили постоянные различия во внешности и биологии между лососями из разных мест реки.⁶⁴ У.Ф.Томпсон, первый директор по исследовательским работам в комиссии, был одним из студентов Чарльза Гилберта. Он знал об открытии Гилбертом различных стад лососей на реках Британской Колумбии. В результате, Томпсон разработал программы управления ловом и сохранения среды обитания исходя из принципа защиты отдельных стад нерки Фрейзера.⁶⁵ Считая стадо основной единицей управления лососем, Томпсон немедленно начал исследования, стремясь узнать больше об отдельных популяциях нерки, включая время и маршруты их передвижения в море и реке, места их нереста. Комиссия также начала изучение возможных задержек или блокировок передвижения рыбы, которые всё ещё могли существовать в Воротах Ада.

Подход IPSFC к восстановлению лосося отразил существовавшее в то время научное понимание биологии лосося. Например, низкий приоритет, который придавался рыбоводству, был результатом изучения Расселлом Фоерстером в 1936 году рыбоводного завода на озере Культус. Это исследование уничтожило рыбоводство как научно обоснованный выбор и привело к закрытию заводов по всей Британской Колумбии.⁶⁶ Комиссия сосредоточилась на естественном воспроизводстве и защите нерестилищ. Нацеленность комиссии на конкретные популяции нерки Фрейзера также отвечала последним знаниям о структуре стад тихоокеанского лосося.⁶⁷

Тем временем Программа развития низовьев Колумбии (Lower Columbia River Fisheries Development Program (LCRFDP)) совершенно иначе подошла к восстановлению лосося. Программа содержала шесть пунктов:

 устранение преград перемещению лосося в притоках низовьев Колумбии; очистка главных притоков, таких как Вилламетт;

 экранирование ирригационных отводов, чтобы предотвратить гибель молоди лосося и строительство лестниц для преодоления рыбой плотин в притоках;

 переселение стад лосося из районов выше плотины Мак-Нари в нижнее течение реки;

 обновление программы рыбоводства на Колумбии путем реконструкции существующих заводов и создания новых устройств;

 и, наконец, создание заповедников лосося путем выделения большинства притоков ниже плотины Мак-Нари исключительно для сохранения лосося и стилхеда.⁶⁸

Изначально программа содержала четкие положения о защите и восстановлении среды обитания лосося, но при её осуществлении многим из этих положений был придан низкий приоритет. Например, чтобы создать заповедники лосося в притоках Колумбии ниже плотины Мак-Нари, штаты Орегон и Вашингтон должны были издать соответствующие законы. Штат Вашингтон пропустил законопроект о заповедниках подавляющим большинством: 42 против одного в сенате и 79 против 18-ти в палате парламента. Но Орегонская Палата представителей проголосовала 41 против 18-ти за строительство гидроэнергетических плотин на Дешуте, начисто уничтожив условия заповедности LCRFDP. А законопроект о заповедниках штата Вашингтон позднее был отменен в высшем суде штата.⁶⁹

Программа рыбоводства была только одной из шести частей LCRFDP, но за несколько лет она стала её основной частью. В 1951, на четвертом году реализации программы, штаты потратили 49 процентов её бюджета на рыбоводство и только 5 процентов на проекты сохранения среды обитания.⁷⁰ В 1986 году рыбоводные заводы получили 79 процентов бюджета программы. План переселения коммерчески ценной весенней чавычи из верхней части реки в низовья и последующего поддержания её численности путем искусственного разведения игнорировал концепцию популяций. К управлению лососем на Колумбии относились, как к управлению большой сельскохозяйственной фермой. План был более масштабным продолжением ранних попыток «возделать воду» для людей.⁷¹

На Фрейзере IPSFC воспользовался преимуществом восьмилетнего регулирования лова и использовал это время для того, чтобы провести исследования и собрать информацию, необходимую для управления неркой на основе популяций. Биологи, работавшие для комиссии, изучили перемещения отдельных стад нерки через пролив Хуан-де-Фука и острова Сан-Хуана. Исследование в Воротах Ада показало, что они всё ещё создавали преграду для прохода отдельных стад, чья миграция по времени совпадала с особенно сильным течением воды. Комиссия также разрабатывала методы точной оценки количества нерестящегося лосося, начала собирать более точные данные о вылове рыбы, и провела исследования по идентификации и описанию пресноводной биологии отдельных стад.⁷²

У.Ф.Томпсон положил начало важным исследовательским программам на Фрейзере, чтобы научным обоснованием усилить управление лосося. На Колумбии менеджеры отводили научным исследованиям небольшую роль. Это произошло отчасти потому, что в агентствах управления лососем Орегона и Вашингтона всё ещё преобладали рыбоводы, которые продолжали отрицать необходимость исследований и критических оценок. Вместо этого они предложили LCRFDP как программу «действий», которую можно осуществить немедленно, не задерживаясь для долгих исследований. Ключевым словом было «действие».⁷³ Исследования, в конечном счете, позже были начаты, но они были сосредоточены на действии рыбоводных заводов, переходе рыбы через плотины и мало уделяли внимания экологии лосося.

Менеджеры рыболовства штатов меньше федеральных биологов были обеспокоены, способно ли рыбоводство обеспечить работу лососевой рыбопромышленности. Даже перед лицом массового индустриального развития бассейна реки менеджеры полагали, что знают, как сохранить лососей, используя искусственное разведение. Тот факт, что рыбоводство работало уже более семидесяти лет без единого документального подтверждения своей эффективности, казалось, не касался их. Они просто полагали, что продолжая выполнять те же неудачные программы, так или иначе в будущем они достигнут нужного результата.⁷⁴ Отказ использовать последние научные открытия и вкладывать капитал в исследование экологии отчасти был трагическим последствием неудачи, которую потерпело создание независимой комиссии по управлению и восстановлению лосося на Колумбии.

Сделка, которую менеджеры лосося заключили с индустриальной экономикой тремя десятилетиями раньше на Эльве - дикий лосось за плотины и рыбоводные заводы - сполна окупилась значительным увеличением бюджетов агентств. Но общий рост расходов на лосося только усиливал проблему. Пока управление было разделено, слишком много внимания уделялось борьбе за деньги, которые производили турбины плотин. Судьба лосося не была в центре внимания, пока закон «Об Исчезающих Видах» не встряхнул учреждения из их состояния самодовольства.

К 1951 году стало очевидно, что LCRFDP в затруднении. Деньги для программы поступали медленно, и даже доступные фонды использовались не по плану. В оригинале LCRFDP была рассчитана на то, чтобы завершиться за десять лет. График был жестким, потому что программа строительства быстро меняла облик реки. Рыбоводные заводы должны были быть построены или реконструированы до того, как плотины уничтожат популяции лосося в верхнем водоразделе реки полностью. Война в Корее усилила потребность в немедленном строительстве плотин по причине национальной безопасности.

14 июня 1951, Альберт Дей, директор FWS (Fish and Wildlife Service), прибыл в Сиэтл, чтобы заставить LCRFDP активизировать работу. На «встрече огромной потенциальной важности для сохранения... лососёвой рыбной промышленности» выступление Альберта Дея в основном представляло собой странную смесь угроз, просьб, научных фактов и подкупа. Он говорил собравшимся менеджерам и биологам о том, что реки Северо-Запада будут перекрыты плотинами и «мы не должны обманывать себя» на этот счет. Более того, он не ограничивал это предсказание лишь американскими реками. В своём экспансивном монологе Дей предположил, что канадцы разделят американские стандарты и ценности, а Фрейзер повторит судьбу Колумбии. Он убеждал группу «придумать что-то, что может привести к конкретным результатам в проблеме «плотины против лосося»». Его не волновали полстолетия неудачных попыток остановить уменьшение лосося, начавшееся ещё до строительства плотин в основном течении реки. Он требовал от менеджеров, биологов штатов и федерального центра разработать реальную программу действий до конца дня. Чтобы дать аудитории дополнительный стимул, Дей выложил на стол свой козырь. Федеральное правительство желало ускорить и увеличить финансирование LCRFDP с двух до пяти с половиной миллионов долларов в год. Он также предложил дополнительно 12.5 миллионов долларов на проведение исследований перехода лососей через плотины. Как группа поддержки на бейсболе Дей призывал всех присутствующих «сплотиться в одну команду».⁷⁵ Подтекст его речи был ясен: плотины неизбежны, берите деньги, мальчики, присоединяйтесь к команде и бросьте ныть. Группа создала комитеты для разработки программы.

Если оглянуться в прошлое, становиться ясно, что встреча с Альбертом Деем была первым шагом на пути ненасытного процесса, заманившего Северо-Запад в ловушку дорогостоящих программ. Этот процесс только ускорил движение рыбы вниз по спирали.⁷⁶ Вера в то, что технологии смогут гарантировать выживание лосося на «проектируемых» реках, не исчезала даже перед лицом постоянных неудач. В течение последних сорока лет ответом на продолжающееся уменьшение стад лосося было растущее вложение капитала развитие технологий. Год за годом всё большие деньги бросались на решение проблемы, но корни подхода оставались в мифах, пришедших к нам ещё из девятнадцатого века. Мифах об универсальной выгоде управления человеком экологическими процессами. Мифах о том, что люди могут иметь лосося без здоровых рек.

Менеджеры лосося Колумбии попались в «ловушку оптимизма», как это назвал историк Пауль Хирт. Цели управления были подменены оптимистичной верой в то, что увеличить численность лосося, используя технологии, можно везде. Даже в водоразделе, деградировавшем и превратившемся в ряд водоемов. Менеджеры лосося придерживались своих технократических убеждений даже перед лицом очевидных неудач. Как указывал Хирт, когда программы, основанные на техно-идеях, терпят неудачу, никогда не обвиняют технологию. Вина возлагается на политических деятелей, которые не обеспечили достаточно денег, чтобы купить больше технологий.⁷⁷ На Колумбии результатом такого мышления была спираль возрастания затрат при минимуме ощутимых результатов (Рисунок 8.3).

Сначала может показаться, что американец Альберт Дей ошибочно включил Фрейзер в своё предсказание о том, что гидроэнергетика разовьётся на всех реках Северо-Запада. Но не только Альберт Дей переносил американские ценности на канадские реки - Фрейзер не спасся от строителей плотин. В своей книге о Фрейзере, изданной в 1950, за год до встречи с Альбертом Деем, канадец Брюс Хатчисон не оставлял сомнений в том, что Фрейзер будет полностью освоена гидроэнергетикой. Хатчисон убеждал, что правительство должно взвесить ценность лосося с одной стороны, и электричества с индустриальным развитием с другой. Для него, писал он, «выбор очевиден». Фрейзер последует той же дорогой, что и Колумбия. Искусственное разведение должно быть использовано для поддержания численности лосося, если инженеры не смогут сделать лосося и плотины совместимыми.⁷⁸

Инженеры имели планы строительства плотин на реках Квеснел, Адамс, Чилкотин и Чилко(Quesnel, Adams, Chilcotin, и Chilko). Однако, самая большая угроза для нерки Фрейзера пришла в 1950-ые в виде плотины Моран, конструкции 720 футов высотой. Её собирались возвести в основном русле приблизительно на двадцать миль выше Лил-Луит в Британской Колумбии – это около 200 миль от устья реки. Канадские биологи вместе с IPSFC сделали вывод, что плотина уничтожит всего лосося и стилхеда выше неё. Кроме того, она уничтожила бы половину лосося ниже по течению, изменив экологию реки.⁷⁹ Это страшное предсказание было похоже на то, которое сделали американские биологи относительно плотины Мак-Нари на Колумбии. Как и американцы, канадцы стремились получить выгоду и от индустриального развития и от лосося - они тоже искали способ смягчить действие плотин с помощью рыбоводства.

Рисунок 8.3. Общее количество лосося и стилхеда, возвращавшихся в Колумбию и стоимость программ восстановления лосося. Сначала стоимость программ росла на $2миллиона в год. С 1949 по 1981 средний ежегодный прирост составлял $15,4 миллиона; c 1982 по 1991 он составлял $122 миллиона в год; и может в ближайшем будущем достигнуть $425 миллионов. Заметьте, что в 1946 году – точке, с которой начинается график, количество входящего в реки лосося составляло около одной десятой части их исторического изобилия; тогда общее количество лосося было более чем в два раза меньше нынешней цели региона в 5 миллионов.(Источники: Лейт 1948, Общая Бухгалтерия 1992, Совет Планирования Энергетики Северо-Запада 1994)

Следуя обязательству поддерживать научную обоснованность своих планов и программ, IPSFC предпринял исчерпывающий научный обзор программ сохранения лосося. В заключение обзора говорилось: «В настоящее время искусственное разведение не является доказанным методом сохранения даже небольших локализованных стад нерки и горбуши на Фрейзере».⁸⁰ Комиссия также указала, что экономическая стоимость уничтоженного лосося сделает энергию, произведенную плотиной Моран слишком дорогой. Член комиссии Родерик Хэйг-Браун утверждал, что ценность лосося стоит выше экономики. «Все попытки «объективно» обсуждать лосося и плотины, - сказал он, - были предательством лосося и его значения». Сама постановка проблемы выбора между лососем или человеческими «потребностями», которые можно удовлетворить другими способами, продемонстрировала «бездушное высокомерие, которому нет места в современном мышлении», убеждал он. Сохранение лосося – «акт веры в будущее».⁸¹

Результатом работы комиссии стало то, что плотина Моран не была построена. Пустые заявления об эффективности их работы, делавшиеся программами рыбоводства, не убедили канадцев в том, что стоит рисковать лососем Фрейзера. Наука доказывала, что интенсивное искусственное разведение не помогало сосуществованию плотин и лосося. Как объяснил канадский биолог Феррис Неав: «Естественный поток - сложная организация... а не специализированная ферма для интенсивного производства одной или нескольких разновидностей».⁸²

На Колумбии американские биологи обратились к технологиям, чтобы найти способ приспособить «неизбежные» плотины. Комиссия биологов, работающих на Фрейзере, эффективно используя научные знания, остановила строительство плотин в основном русле реки. Хотя развития гидроэнергетики не избежал и Фрейзер, строительство плотин было в значительной степени ограничено верхними притоками, и шло вне пределов распространения лосося, как когда-то предсказал канадский биолог Джон Бабкок. Русло Фрейзера осталось свободным.⁸³

Комиссия сопротивлялась ложным обещаниям рыбоводов о быстрых успехах. Тем не менее, она ставила эксперименты по использованию смежных с рекой искусственных каналов нереста. Эти искусственные проточные каналы предоставляли собой полуестественную, защищенную окружающую среду, в которой взрослая нерка могла бы нереститься естественным образом, а из икринок могли выводиться мальки. Вылупившийся малёк оставлял канал, чтобы продолжить своёй развитие в близлежащих озерах. Биологи расположили каналы нереста в областях, близких к озерам, которые могли вместить больше подрастающей молоди лосося. Из трех построенных каналов нереста только канал на Вейвер-Крик дал немедленный успех, а каналы Гейтс и Надина показывали неутешительные результаты.⁸⁴

Вдохновленная успехом канала на Вейвер-Крик, комиссия разработала всестороннюю программу строительства ещё двенадцати дополнительных каналов нереста, чтобы увеличить производство ослабленных стад. Главная цель программы состояла в том, чтобы избежать дальнейшего сокращения улова. Когда IPSFC представила своё предложение на рассмотрение американскому и канадскому правительствам для получения финансирования, Соединенные Штаты быстро согласились, но Канада отказалась, тем самым просто уничтожив программу. Отказ Канады был результатом её неудовлетворенности позицией американцев на продолжающихся переговорах о регулировании вылова американцами канадского лосося.⁸⁵ Этот отказ, как оказалось, был скрытым благом, потому что вынудил комиссию увеличивать численность лосося путем сокращения квот лова. Несмотря на краткосрочные затруднения для рыбаков, это позволило слабым стадам восстановиться естественным образом. Технологические решения не играли большой роли в восстановлении нерки Фрейзера.

Эта ситуация резко контрастировала с положением на Колумбии. Долгосрочное здоровье экосистемы и лосося здесь неоднократно приносили в жертву кратким экономическим выгодам промышленного развития и неумеренного лова. Эта жертва могла стать возможной только благодаря необоснованной оптимистичной вере в технологические решения – «ловушке оптимизма». Лишенная возможности полагаться на технологию, IPSFC была вынуждена управлять рыбой Фрейзер, основываясь на основных принципах экологии лосося и хорошего управления. И это работало. За исключением небольшого вклада от трех каналов для нереста, всё увеличение воспроизводства лосося во Фрейзере произошло естественным образом.⁸⁶

В то время как IPSFC заключила, что рыбоводство не сможет смягчить разрушения, нанесенные плотинами среде обитания, американское правительство имело другое мнение о своей программе. К тому времени двадцать заводов были восстановлены или недавно построены за счет фондов LCRFDP. Когда Росс Лефлер, помощник секретаря министерства внутренних дел рассмотрел программу, он заключил, что совершенствование среды обитания нуждалось в большем внимании, особенно выше плотины Мак-Нари. Далее он рекомендовал задержать новые расходы на рыбоводные заводы, пока не будет оценена существующая программа, и не будут разработаны способы лечения болезней, от которых страдал лосось в рыбоводных заводах.⁸⁷ После восьмидесяти семи лет ничем не подтвержденных заявлений об эффективной работе, федеральные власти наконец-то рекомендовали оценить эффективность программ рыбоводных заводов.

Для проверки биологи штатов и федеральные биологи помечали искусственно выращенную осеннюю чавычу на тринадцати рыбоводных заводах бассейна Колумбии с 1961 по 1964 годы. Затем они тщательно контролировали лов от юго-востока штата Аляска до северной Калифорнии, подсчитывая меченую рыбу. Анализ данных показывал, что 14 процентов чавычи во всех уловах - выращенная рыбоводными заводами осенняя чавыча Колумбии. Такой уровень вклада рыбоводных заводов был относительно недавним явлением. Исследования питания, контроля болезней и методов рыбоводства, проводимые в течение, 1950-ых дали положительные результаты через десять лет, увеличив процент выживания молоди лосося после её выпуска из завода. Изменение климатических условий в океане также внесло вклад в улучшение выживаемости. Результаты были обнадёживающими. Экономическая выгода от выращенной на рыбоводном заводе выжившей чавычи перевешивала затраты на рыбоводство в отношении семь к одному.⁸⁸ Проверка дала положительный результат только потому, что исследовала очень узкий круг вопросов, и обошла самый главный.

Исследователи задавались в первую очередь двумя вопросами: вносят ли рыбоводные заводы вклад в рыболовство (количество выловленной рыбы), и – что больше, цена выловленной рыбы или стоимость её создания (затрат на работу рыбоводного завода)? И хотя это были важные вопросы, они были слишком узкими, чтобы служить единственными критериями оценки успеха рыбоводства. Мало того, что, как предполагалось, рыбоводные заводы увеличивали уловы за разумную цену, они также поддерживали общий уровень воспроизводства, подменяя дикого лосося, потерянного в результате деградации среды обитания. А исследователи должны были задаться другим вопросом. Компенсируют ли рыбоводные заводы воспроизводство, потерянное в результате разрушения среды обитания в притоках и строительства плотин в главном русле реки? Очевидным ответом на этот вопрос было бы твердое «НЕТ». Пока среда обитания в притоках деградировала из-за выпаса скота, ирригации, горной промышленности и заготовки леса, а среда обитания лосося в русле реки превращалась в цепочку бассейнов, рыбоводные заводы не могли компенсировать потерю дикого лосося.

Таким образом, успех программы рыбоводства оценили не той статистикой. Поскольку общее количество дикого лосося в бассейне Колумбии уменьшилось, искусственно разведенный лосось стал составлять все больший процент общего количества рыбы. Сегодня, доказывая успех, защитники рыбоводства указывают на то, что искусственно разведенный лосось составляет 80 и больше процентов от общего количества лосося на Колумбии. Но они забывают сказать, что это общее количество трагически уменьшилось до менее чем 5 процентов против существовавшего. Измерение успеха процентами искусственно разведенной рыбы в сжимающейся базе воспроизводства лососей не только было неверно с научной точки зрения. Оно коварно усиливало иллюзию успеха рыбоводства. В то время, как процент рыбы рыбоводных заводов в уловах увеличивался, заводы способствовали уменьшению дикого лосося всеми способами. И неподходящими перемещениями популяций, и сбором икры, и поощрением перелова, и тем, что позволяли менеджерам игнорировать деградацию среды обитания.⁸⁹ Эта ситуация создавала гибельную спираль исчезновения, которую менеджеры, с их близорукими методами оценки, не смогли увидеть.

Положительные результаты федерального исследования дали зеленый свет для дальнейшего расширения программы рыбоводства на Колумбии. Между 1960 и 1990 годами количество молоди чавычи, выпущенной из рыбоводных заводов в бассейне, почти утроилось, примерно с 60-ти миллионов до более, чем 150-ти миллионов в год. В то же время общее рыбное стадо в целом не демонстрировало сколько-нибудь устойчивого роста, и не могло даже частично возвратить исторические уровни воспроизводства.

Философ и социолог Макс Вебер когда-то отметил, что человек - животное, пойманное в паутину идей, которую он соткал сам.⁹⁰ Это высказывание точно описывает историю того, как люди цеплялись за использование рыбоводства. По их мнению, оно должно было компенсировать действие плотин в бассейне Колумбии. Менеджеры лосося запутались в паутине своих собственных предположений о природе, о контроле над ней и о способности технологий подменить экологические процессы. Они подтверждали свои предположения исследованиями, которые были направлены не на объективную оценку, а на поддержку их близорукого мировоззрения. Попавшиеся в ловушку техно-оптимизма, менеджеры лосося были настолько преданны мировоззрению, что никогда пытались не подвергнуть сомнению его основные положения.

Выдающийся физик Фриман Дисон предлагает объяснение растущей приверженности обанкротившимся технологиям. Согласно Дисону, технологиям, поддерживаемым идеологией, никогда не дадут потерпеть неудачу; вместо этого их сторонники будут игнорировать признаки неудач, пока не станет слишком поздно, и не будет нанесен большой ущерб.⁹¹ В течение всей своей истории рыбоводные заводы пользовались идеологической поддержкой. Начиная с рекомендации Спенсера Бэйрда в 1875 году и позже, при выполнении программы на Колумбии в 1940-ых. Но не потому, что оно было оправдано с научной точки зрения, а потому что оно поддерживало господствующую идеологию развития. Оно позволило рыбоконсервным заводам получить неограниченный доступ к ресурсу, оно разрешило полностью осваивать реки, и это закончилось почти полным разрушением среды обитания лосося. Чтобы признать, что искусственное разведение потерпело неудачу, пришлось бы подвергнуть сомнению не только рыбоводство, но и идеологию, которая их породила. Гораздо легче было создать и сохранять «ловушку оптимизма».

В итоге, затраты на управление быстро увеличивались без каких-либо результатов. Стада лосося в Колумбии продолжали уменьшаться и достигли рекордно малых значений в последние годы. Около 3 миллиардов долларов было потрачено на попытки восстановления лосося в Колумбии за последние пятьдесят лет, а сейчас институты управления требуют ещё 50 миллионов долларов на новые рыбоводные заводы и более 1 миллиарда долларов, чтобы улучшить проход молоди лосося через плотины. Для сравнения, примерно за такой же период (с 1937 по 1985 годы), Международная Тихоокеанская Комиссия Рыболовства Лосося потратила 21.3 миллиона долларов на Фрейзере.

Но, что более важно, программа комиссии успешно работала. С 1917 до 1949 годы среднее число нерки во Фрейзере оценивалось в 3.3 миллиона. Под управлением комиссии ежегодные подходы постепенно увеличились до 5.6 миллионов к 1982 году, потом до 7.8 миллионов к 1986, и, наконец до 10.2 миллионов в последние годы.⁹² В 1990 году 22 миллиона нерки возвратилось во Фрейзер на нерест. На Колумбии, напротив, улов 1993 года уменьшился до 50 тысяч хвостов из пришедших на нерест приблизительно 450 тысяч - жалкие остатки от тех 8-10 миллионов чавычи, которые когда-то возвращались в реку.

Почему управление лососем на Колумбии и Фрейзер оказалось столь разным? Например, потому, что единая власть IPSFC над Фрейзером имела больший вес в защите среды обитания и предотвращении строительства плотин в основном русле реки, чем раздробленное управление Колумбии. Попытки восстановления лосося на Колумбии никогда не имели центральной власти, подтвердив предсказание, сделанное в 1943 году сенатом штата Вашингтон о том, что штаты будут «бессильны в получении любого решения по рыболовству на Колумбии, если мы не упростим наше управление ресурсами». Вместо пяти или около того агентств, о которых говорили вашингтонские сенаторы, сегодня лосось, покидая реку Локса в штате Айдахо, путешествует к океану и обратно, проходя через запутанную сеть семнадцати юрисдикций.⁹³ Имей управление Колумбии центральную власть, развитие гидроэнергетического потенциала реки вероятно произошло бы так или иначе, но централизованная власть смогла бы положиться на науку и избежать самых страшных последствий. Некоторые из наиболее губительно влияющих на среду обитания плотин, возможно, не были бы построены, или их проекты могли стать более удобными для рыбы.

Американцы, возможно, обрекли себя с самого начала. Уже в 1925 году, на встрече в Сиэтле, американские биологи свыклись с мыслью о том, что их индустрия полностью освоит их реки. Такое настроение резко контрастировало с тем, что владело канадцем Джоном Бабкоком. Он не сомневался, что никакие плотины не будут построены в основном русле Фрейзер. Отражало ли мнение Бабкока более широкие культурные различия американского и канадского подхода к управлению природными ресурсами? Возможно, но по мне, канадцы разрушили слишком много лососёвых рек заготовкой леса и другими видами хозяйственной деятельности, чтобы заявлять, что они лучше защищают природу. А недавно канадские биологи доказывали, что проблемы рыболовства тихоокеанского лосося и атлантической трески происходят только из-за политических и экономических влияний. Такие заявления мешают исследованиям и распространению научной информации.⁹⁴

Однако в 1930-1980 годы, канадское правительство, а позже IPSFC, искали и принимали результаты науки определенно с большей готовностью, чем американцы. Канадцы закрыли все свои рыбоводные заводы в Британской Колумбии в 1936 году после того, как исследования Рассела Фоерстера показали, что они не так эффективны, как естественное воспроизводство. Это решение вычеркнуло возможный выбор, который с такой готовностью и столь неоправданно был принят американцами. Смягчать губительное действие плотин рыбоводством канадцы не стали. Даже столкнувшись с угрозой плотины Моран в 1950-ых, они продолжали полагаться на науку, и не позволили обещаниям рыбоводов втянуть их в торговлю за главное русло Фрейзер. Программа восстановления, принятая комиссией, была основана на последних научных данных, которые подчеркивали важность структуры популяций лосося и здоровой среды обитания.

На Колумбии это научное знание до недавнего времени игнорировалось. Вместо изучения программа вкладывала деньги в «ловушку оптимизма», безнадёжно надеясь на то, что рыбоводство сможет восстановить лосося. В результате дикий кижуч в низовьях Колумбии исчез, а популяции лосося и стилхеда в других частях бассейна находятся в депрессии. Канадцы и IPSFC не все делали правильно, Фрейзер тоже получил свою долю в трагедии окружающей среды, и некоторые популяции лосося уменьшились в последние годы. Но тогда, когда это требовалось больше всего – в период строительства крупных плотин с 1940-го по 1970-ые - Международная Тихоокеанская Комиссия Рыболовства Лосося и её биологи использовали науку, если им приходилось ставить верные вопросы, и находили в себе храбрость принять ответы. В этом, я бы сказал, и было всё различие.

ГЛАВА 9

Путь к вымиранию

Чавыча и нерка Снейка, кижуч из рек побережья Орегона проводят пресноводную часть своей жизни в областях, экологически очень разных. Притоки Снейка текут через высокогорье Скалистых гор, спускаясь в бесплодные пустыни ещё за несколько сот миль от океана. Прибрежные реки в Орегоне коротки, обычно менее 100 миль от моря до истоков, и текут они через лесистые районы, увлажняемые обильными ливнями. Но чавыча и нерка Снейка и кижуч орегонского побережья имеют нечто общее: все три вида защищены федеральным законом «Об Исчезающих Видах» (Endangered Species Act(ESA)).

Этот закон был издан Конгрессом в 1973 году. Он явился следствием осознания того, что развитие цивилизации поглотило среду обитания многих видов растений и животных и угрожает им исчезновением. Зимняя чавыча Сакраменто стала первым видом, который защищен этим законом. Она была внесена в список “находящихся под угрозой” в 1989 году и список “исчезающих” в 1994 году. Но первым стадом лососей, которое следовало бы рассмотреть на предмет внесения в список, был лосось Снейка. Формальное рассмотрение его статуса началось в 1978 году. Позже, в 1980-ом, Конгресс утвердил Закон Планирования и Экономии Электроэнергии Северо-Запада. Разработанный Северо-Западным Советом Планирования Энергетики, закон возлагал на него ответственность за защиту и увеличение численности лосося, на которого воздействует развитие гидроэнергетики в бассейне Колумбии. А если существовал совет, защищающий лосося, то казалось, не было необходимости продолжать рассмотрение вопроса о внесении лосося в список закона «Об Исчезающих Видах». Рассмотрение его статуса было остановлено.

Тем временем Северо-Западный Совет Планирования Энергетики обратился к менеджерам федерального центра, племен и штатов бассейна реки за помощью в подготовке программы восстановления лосося. Традиционно менеджеры сосредоточились на рыбоводных заводах, оставив небольшое финансирование для сохранения среды обитания. Наконец в 1991 году стало ясно, программа не достигла своих целей, и что несколько стад лосося действительно движутся к исчезновению. В том году нерка Снейка была внесена в списки как “исчезающий” вид, а на следующий год осеннюю, весеннюю и летнюю чавычу Снейка внесли в списки “находящихся под угрозой исчезновения” видов. Эти действия положили начало непрерывному росту списков, который длится до сих пор.

Исчезновение рыбы в Снейке не стало неожиданностью. Уже в 1944 году Уиллис Рич и его коллеги предсказали, что плотины в основном русле реки приведут к исчезновению лосося в верховьях Колумбии и бассейне Снейка. С тех пор биологи и инженеры участвовали в широко разрекламированной полувековой гонке проектирования и строительства удобных для рыбы устройств прохода на плотинах, пока совокупная смертность, создаваемая системой гидроэнергетики, не уничтожила рыбу. В этой гонке пока что лидирует вымирание.

В прибрежных реках Орегона плотины перекрывают менее одного процента среды обитания лосося.¹ В отличие от лосося Колумбии, находящейся в экономически высоко развитом регионе, прибрежные популяции не считались исчезающими. Все же, в то время как все сосредоточили своё внимание на больших плотинах, блокирующих Колумбию, кижуч в Орегоне также исчезал. В 1996 году, когда Национальный Департамент Морского Рыболовства предложил внести кижуча малых рек штата Орегон в список закона «Об Исчезающих Видах», его решение было встречено с недоверием, особенно среди некоторых из менеджеров лосося штата.

Разрушение популяций лосося вне экономически высокоразвитой Колумбии подтверждает, что рыба проигрывает сражение по всему фронту её экосистем. Не только плотины, а, в конечном счёте, совокупное воздействие всех видов человеческой активности в водоразделах, в ответе за исчезновение лосося. Это означает, что нет простого решения какой-то одной проблемы, которая, если обратить на неё внимание, приведет к Восстановлению. Вся цепочка мест обитания, от истоков до океана, нуждается во внимании. Восстановление необходимо водоразделам, или, если использовать терминологию, популярную сегодня, мы должны начать управлять экосистемой в целом - управлять действиями человечества, думая о здоровье экосистемы.

Неограниченный лов, неправильное управление рыбоводством, заготовка леса, горная промышленность, плотины, ирригация, городское и индустриальное развитие - все признано непосредственными причинами уменьшения лосося и близко связано с бедственным положением этой великолепной рыбы. Каждый из этих видов человеческой активности играет свою роль в уничтожении лосося, но конкретную причинно-следственную связь для каждого из них не легко определить. Например, оползень, вызванный заготовкой леса, создает очевидные трудности для лосося, особенно, если оползень накрывает нерестилище, но точный эффект - число уничтоженной в популяц