Всеобщая забастовка в Донбассе

(7-20 июня 1993 г.)[1]

Начало забастовки

Поводом для забастовки послужило многократное (в 3-5 раз) повышение государственных цен, предпринятое украинским правительством, без соответствующей индексации заработной платы. Поскольку Донбасс – угольный регион, основной движущей силой большинства процессов здесь являются шахтеры. Повышение цены на копченую колбасу до 30 тыс. карбованцев за килограмм, а полукопченую, которая является основой питания шахтеров под землей и входит как главный компонент в «тормозок», до 20 тысяч карбованцев, при зарплате шахтера 120-180 тысяч, резко увеличило социальное напряжение на предприятиях.

События развивались следующим образом. В понедельник, 7 июня, правительство в 3-5 раз повысило цены на продукты питания. В 13.30 шахта им. Засядько, одна из самых тяжелых на подъем, стихийно забастовала. (Шахта им. Засядько числится одной из самых благополучных в материальном отношении в городе. Это единственная шахта, перешедшая на аренду. В свое время здесь создавался независимый профсоюз горняков – . Однако администрация шахты очень сильна; на профсоюз было оказано давление, и председатель НПГ вынужден был уйти с шахты. На момент забастовки, по словам шахтеров, этот профсоюз насчитывал 12 человек, хотя никто так и не смог назвать ни одной фамилии. Первая смена, не знавшая о повышении цен, вышла на работу в полном составе. Большинство шахтеров второй смены узнали о повышении от жен, вернувшихся из магазинов, многие – из разговоров в общественном транспорте, несколько человек, те, кто сам покупает продукты, убедились в этом лично. Народ был возмущен высокими ценами. Были призывы к погромам магазинов. Естественно, что на работу шахтеры второй смены пришли растерянные и обозленные.

После получения наряда рабочие нескольких участков собрались возле ствола шахты и продолжали обсуждать сложившуюся ситуацию. Подошедший к толпе новый директор шахты, спросил, почему шахтеры не приступают к работе. «А за что работать?» «Мы за кусок колбасы жизнью рисковать не собираемся» – таковы были аргументы окруживших его рабочих. Поскольку шахта им. Засядько – единственная в Донецкой области, ставшая арендным предприятием, шахтеры спросили директора, может ли он сам как-то решить их проблемы. Директор ответил отказом и начал объяснять причину, по которой правительство повысило цены. В той ситуации это означало, что он встал на сторону правительства и пытается оправдать его действия. Следствием этого стало враждебное отношение к нему со стороны шахтеров. «Вы представляете, – рассказывал позже один из них, – он договорился до того, что сказал: «Пенсионерам нечем выплачивать пенсии. Цены повысили, чтобы было чем им платить». «Ну, раз так, тогда сам и работай,» – ответили шахтеры. «Пошли, ребята!« – крикнул кто-то. Толпа поддержала этот призыв и вторая смена почти в полном составе (за исключением тех, кто был занят в работах по поддержанию забоев в рабочем состоянии) пошла к зданию Киевского райисполкома.

Колонна шахтеров в количестве около 300 человек, растянувшаяся на десятки метров по Киевскому проспекту, была замечена из окна редакции местной газеты кем-то из журналистов, которые и позвонили в городской стачком и городской независимый профсоюз горняков (обе организации занимают соседние комнаты в здании концерна «Донецкуголь»). Сопредседатель стачкома Михаил Крылов сразу же выехал к райисполкому (из интервью с А.Стаховым, помощником начальника участка № 4, членом стачкома шахты им. Засядько, 11 июня 1993 г.).

Руководители городского НПГ находились в более сложной ситуации и обзванивали все шахты, на которых существуют первички НПГ. В течение двух часов практически все председатели НПГ шахт Донецка побывали в штаб-квартире и высказали свое мнение по поводу начавшейся стихийной забастовки. Несмотря на раздражение руководителей городского НПГ, готовивших забастовку на более поздний срок, они решили ее поддержать всеми возможными силами, так как, по их мнению, высказанному председателем НПГ Донецка Николаем Волынко, шахтеры раздражены и перешагнут через них в своем желании начать забастовку.

Когда колонна подошла к зданию райисполкома, районные руководители уже знали о случившемся. Председатель исполкома Рыбаков вышел к шахтерам, чтобы выслушать их требования. Поскольку к забастовке никто не готовился, выступления были разобщенные, требования смутные, неопределенные. По распоряжению Рыбакова шахтерам выдали бумагу, чтобы они ясно сформулировали, что, собственно, хотят. По сути, это был первый шаг к институционализации конфликта. Инициатором этой институционализации выступили официальные структуры, что, как показывает опыт прежних забастовок, в том числе забастовки в Кузбассе 1989 г., можно рассматривать как определенную закономерность. Представители властных структур всегда предпочитают иметь место с организованными забастовщиками, представленными каким-либо выборным органом (чаще всего в лице стачкома или инициативной группы), чем с неорганизованной толпой, поведение которой стихийно и непредсказуемо.

Шахтеры, собравшись небольшой группой, стали составлять требования. К 15 часам к райисполкому подъехал сопредседатель городского стачкома, который активно включился в работу. С его помощью к 16 часам были окончательно сформулированы следующие требования.

ТРЕБОВАНИЯ