Одну из книжек открывает Лебедев

 

    Одну из книжек открывает Лебедев:

    - Солдат. У тебя нет сердца и нервов. Они тебе на войне не нужны. Убивай любого русского, будь то женщина или девочка. Убивая русского, ты спасаешь себя, свою семью, фюрера… - переводя, неторопливо читает он. Поднимает глаза на разведчиков. – Вы слышали, что я прочитал? Вот, ребята, кого мы будем с вами уничтожать…

    Мотобот следует в базу. Разведчики дремлют после тяжелого боя. Леонов лежит на палубе, подставляя соленым брызгам лицо.

    - Виктор, ты что? Не простудишься? – сзади стоял в кожанке, плотно облегающей фигуру,  Георгий – командир группы, старший лейтенант Лебедев.   

    - Тяжело, товарищ командир. Ведь Саня Сенчук мой др… -был моим другом. Сколько мы с ним планировали после войны сделать. Как мы с ним собирались в наш отряд, как тренировались… Один раз я ему разбил губу, когда неосторожно ударил, так он извернулся, даже не понимаю как, и тоже мне кровь пустил…

    - Ты можешь гордиться своим другом, Виктор. Ты видел убитых егерей на гребне высоты? Это Сашкина работа! Саша первым ворвался туда и сразил троих. Сгоряча ринулся дальше во весь рост. Такая у него, видать, натура. Проложил нам дорогу, а сам погиб. Как герой погиб… Жаль, что похоронить не удалось. Ни его, ни Рябова. Вот Рябов… Жили – дружили три Николая. Одногодки. Все с одного катера, в одной футбольной команде играли. А в базу возвращаются двое. Что поделаешь, война… И к этому надо привыкнуть.

    - Скажите, товарищ старший лейтенант, а почему фрицы побежали от меня – ведь их много было и оружие в руках у них - автоматы!

    - Чудак! Мотовилин мне уже рассказал твою историю!– улыбнувшись, сказал Лебедев. - Ты пойди, посмотри на себя в зеркало и поймешь, почему они побежали. Ты на человека не похож. Волосы растрепаны, глаза выпучены, словно ты леший какой! Однако, на всякий случай, запомни, что из двоих врагов, один обязательно окажется слабее и отступит, и побежит. Иначе не бывает. Ты подумай над этим! Война – это не спорт, потому что здесь нет правил. В сегодняшнем бою ты, Виктор, своим нарушением правил, подавил волю этих хваленых егерей. Им и в страшном сне не могло привидеться, что один человек может напасть на десять вооруженных автоматами воинов. Получается, что ты вроде и не человек! Значит, бояться тебя надо. Так и получилось сегодня! Молодец, егерей ты не боишься, а умение придет. Будешь ты, Виктор, бить этих гадов крепко. Чую я это дело! А еще, Виктор, один мудрый человек говорил, что война - это что-то внутри тебя! Представлю я тебя к «Отваге» - больно ты хорош в бою! Хотя и нарушил первоначальный план. Учти на будущее…

    В кубрике спят вернувшиеся из похода разведчики. Пустует койка Саши Сенчука. Леонов смотрит рассеяным, красным от слез взглядом на его место. Переводит взгляд на Колю Даманова. Тот спит справа, сладко посапывая… «А ведь из-за моей оплошности мог погибнуть Николай в горах, едва моей гранатой его не убило! Даже словом не обмолвился после боя. И Мотовилин похвалил меня перед Лебедевым, хотя я не должен был начинать бой до того, пока Лебедев с группой не ввяжется первым! А эта предательская судорога, которая прихватила, когда лощину преодолевал! Не было такого раньше. Да! Я боялся лечь на землю, казалось, что сил подняться не будет. Останусь лежать, как Сенчук! Так и не смог себя заставить лечь. Только на мотоботе наступил отходняк. Трясло, выворачивало, будто замерз до коликов».

    - Какие же вы молодцы, ребята!!! – тихо прошептал Виктор. Слезы катились по его небритой щеке сами собой, рыданий уже не было. – Надо спать, завтра может быть новый поход! – уже проваливаясь, прошептал Леонов.

    И ведь не ошибся Леонов. Во время завтрака было объявлено, что через три дня весь отряд идет в рейд и командовать походом будет майор Добротин из разведки флота. Мотовилин был краток:

    - Рейд будет трудным, надо будет отвлечь силы противника с передовой на себя. После нас морская пехота шухер будет наводить. Командует нами майор Добротин, помните, тот, который набирал многих разведчиков из комсомолии Мурманска. Тот самый, который нашего брата знает как облупленного. Он еще Юденича, Деникина с Мамонтовым бивал, покудова вы на горшках холодных сидели.

- А сам то, на чем сидел в те времена-то, а?! – задорно крикнул Витек Тарзанов.

- Дык… Тоже на горшке, рядом с вами! Только мой горшок теплым был! – весело отпарировал Степан. Разведчики засмеялись.

- Командирам групп подать рапорта на награждение отличившихся во вчерашнем походе, - продолжал Мотовилин. - До обеда: отдых, штопка, стирка, подготовка оружия. После обеда занятия: рукопашный бой, метание гранат, стрельбы. Вечером концерт: встречаем молодое пополнение! – прозаически добавил Степан. – Солирует Гриша Харабрин.

    Вечером после стрельбища, разведчики расположились на отдых. Обмундирование постирано, сушится на стропах. Как обычно в кубрике дымят чайники. Даманов пишет письмо, задумчиво покусывая кончик ручки, периодически опуская перо в чернильницу. Гриша Харабрин бреется опасной трофейной бритвой, глядя на себя намыленного в небольшое зеркальце. Леонов пытается немного подстричь свою шевелюру. Он неловко рассматривает ее в зеркальце и трофейными ножницами орудует на голове. Несколько человек спят или валяются на койках. Кто-то читает газету.

    - Братва, принимай молодежь! – Мотовилин распахнул двери кубрика, пропуская шесть новобранцев. – Все добровольцы, надоело им танцевать и песни петь, решили героями стать. Они все из флотского ансамбля.

    - Понятно-понятно, а танцевать научите, хлопцы? – выходя навстречу, спросил мыльный Харабрин, так и не успевший добриться.

    Новобранцы переглянулись. Один из них, самый высокий тоже вышел вперед:

    - А сцену, где найдем? Чтобы танцевать – надо сперва сцену сделать, - произнес он.

    - Хорошо, согласен. Сегодня двух Николаев за досками ночью пошлем на ПМ-ку. А потом сцену будем делать, да? – после фразы Григория наступило неловкое молчание.

    - Гриша, ты опять на пополнение взъелся? Чего они тебе сделать успели, что ты на всех кидаешься? – Мотовилин заступился за артистов.

    - Не кидаюсь, а хочу вступить в контакт. Поговорить хочу с советскими артистами. Хочу узнать в каких-таких театрах они искусство свое показывали? Зачем к нам напросились? Вы же добровольцы, пацаны?

    - Да, мы - добровольцы, - снова за всех ответил самый высокий артист.

    - Нет, подожди! Я понять не могу, почему артисту в театре не сидится? Почему он хочет на вражеском берегу под пулями танцевать?

    - Вы ведь воюете, родину защищаете, а мы тоже хотим. Мы же от вас ничем не отличаемся!

    - Отличаетесь! Вы вот танцевать умеете! Если бы я умел танцевать, не было бы меня среди этого контингента. А плясал бы до упаду – знай ногами коленца выкидывай!

    - Леонов, ты умеешь танцевать, а? – перешел на Виктора Харабрин. – Смотрите на этого парня, - Гриша ударил Леонова слегка по груди. - В первом бою накромсал фрицев целый блиндаж. Он один, с голыми кулаками бросился на целую роту фашистов и обратил их, сукин сын, в бегство. Вместо того, чтобы Леонова сделать дуршлагом из шмайсера, они побросали оружие и деру дали. Ты, длинный, сможешь так, а?

    - Подучусь чуть-чуть, и смогу, наверное! – снова высокий высказался  за жавшихся друг к другу артистов.

    - Да не учат такому у нас! Это в душе должно быть! Внутри тебя, понимаешь! Мамка с сиськой тебе это должна от папки влить, от родов твоих это должно быть, артист ты, долбаный! Вон, Леонов, опять же – пришел, ЧВСа за кадык взял и говорит, порешу всех: и наших и ваших, но только дайте в отряде служить! Аккурат возле писсуара в штабе состоялась эта ихняя беседа. Может ЧВС за хозяйство свое испугался? Правда, Леонов? – и, не давая Леонову открыть рот, - отнял у старшины автомат, лег с ним спать и сказал, что теперь это будет его автомат, а ты, старшина, себе новый выпиши! Вот это - боец! А эти, как гуси жмутся, - не на шутку распалился Гриня.

    - Так что, тебе в морду надо заехать, а? Ты скажи, мы это враз оформим! – понял суть проверки высокий.

    - Мне?! Герою Мотки, в морду?! Да я ить, вас, щас…- грозно наступая на новичков, Гриша состроил страшное лицо и бросил полотенце в  высокого.

    Тот, не задумываясь, швырнул полотенце обратно в лицо Григорию, стал в боксерскую стойку, бросив рюкзак.

    - Леонов, проверь его – у тебя удар послабже! Неровен час, зашибу салагу.

    - Кончай демагогию, Гриша. Ребята, не обращайте внимания на бывалых. Переживают за отряд, вот и хотят, чтобы к нам одни чемпионы по боксу, борьбе и стрельбе приходили, - примирительно вступился за новичков Мотовилин. Он подхватил падающее полотенце и накинул его на голову Харабрина, так бычка успокаивают в деревне.

    Разведчики снова засмеялись. Новички прошли проверку не очень удачно – это было видно по их виду. Мотовилин расположил ребят в кубрике, показав койки, после этого - рундуки в рундучной, куда они могли сложить свои вещи.

    - Ничего, ребята, оботретесь! Вчера только мы из похода, двоих потеряли. Вот и не может отойти Гриша. До сих пор не может! А через два дня снова рейд, все пойдут. Вы - тоже! – ответил на немой вопрос Мотовилин.

    Вечер следующего дня. Новобранцы уже сменили сухопутную форму на одежду, принятую в отряде.

    - Равняйсь, смирно! Товарищ, майор! Разведывательный отряд штаба флота по вашему приказанию построен. Командир отряда, старший лейтенант Лебедев.

    - Здравствуйте, товарищи разведчики!!!

    - Здравия желаем, товарищ майор! – нестройно прозвучал ответ.

    - Вольно!

    С виду майор показался суровым. Это был немолодой, но стройный, высокий офицер со светлым ежиком волос на голове. Лицо у майора продолговатое, плотно сжатые губы наглухо закрывали маленький рот.

    - Присаживайтесь, разведчики! А-а, Мотовилин, Харабрин! Узнаю старых знакомых. Знаю - знаю, пороху вы уже нанюхались. А где герои подплава? Так, слушают внимательно все! Всем полезно будет! – Добротин достал из планшетки газету. – Виктор Леонов!

    - Я, товарищ майор…

    - Виктор, ты на какой подводной лодке служил?

    - На 402-й щуке…

    - Слушайте, разведка, кто к нам пришел! Это из сводки Совинформбюро. Н-ская подводная лодка Северного флота под командованием старшего лейтенанта Столбова проникла в фашистскую гавань и атаковала транспорт противника водоизмещением 6000 тонн. Подводная лодка благополучно вернулась в свою базу. Вот так, ребята!

    - Братцы, это мой командир! – неожиданно для самого себя воскликнул Леонов.

    - Вы там что? Все герои? Те - вошли во вражескую гавань натворили дел, этот – тоже в тылу ганса накрошил. Все представлены к наградам! Вот это люди! Не знаю как вы, а я буду гордиться тем, что служил с такими людьми, как Леонов! – блестя глазами, почти прокричал, вскочивший Мотовилин.

    Наступила неловкая тишина. Мотовилин стоял, стесняясь своего душевного порыва. Виктор сидел красный. Он вспоминал свой испуг, гибель друга. В его глазах стояли слезы… Он медленно выдыхал через рот, чтобы не пролить их…

- А где новички-артисты? – опытный офицер решил разрядить обстановку. Казалось, он  в курсе всех дел. - Тех, кто еще пороху не нюхал, - сказал Добротин, - и кто в нашем деле ищет… - тут он задержал взгляд на группе «артистов», - одни только романтические приключения, я хочу предупредить, никакой особой романтики не предвидится. Проникнув в ближний тыл врага, мы должны оттянуть часть его войск с передовой позиции. Чем труднее будет нам, тем легче станет на передовой. Значит, надо, чтобы нам было трудно! Вот и вся романтика…

    Когда майор на кого-нибудь смотрел, казалось, он проглядывал в самую душу, видел все намерения разведчиков.

    - Коварный враг рвется к Мурманску. Если ему удастся захватить порт и Кировскую дорогу, мы потеряем важные коммуникации, связывающие нас с союзниками, и лишимся огромных природных богатств Севера. Защитники Заполярья самоотверженно сражаются за каждую сопку на дальних подступах к Мурманску, за каждый камень на этой сопке. Особенно ожесточенные бои развернулись сейчас на реке Большая Западная Лица. На западном берегу этой реки, в тылу врага, и будем действовать. Кому это неясно? Желающие отдохнуть, больные есть?

    - Слава, богу! Еще мне нужен вестовой и посыльный. Вот, например, вы… - он показал рукой на Витька Тарзанова.

    - Есть, товарищ командир! – маленький и юркий Тарзанов, Витек, как называют его разведчики, нос кнопкой, всегда смешливое лицо усыпано веснушками, - был очень разбитным, ловким и смелым матросом. Появившись в кубрике после своего назначения, Витек гордо выпятил грудь и задорно крикнул:

    - Шире дорогу! Вестовой командира идет!

    Все улыбнулись, не решаясь подтрунивать над Витьком. Знали, что за словом Витек в карман никогда не лазил. А матрос Белов, доброволец из группы флотского ансамбля, этого не знал.

    - Витя! – Белов преградил дорогу вестовому. – Как ты в разведке оказался? Ты, говорят, на рыбном траулере поваренком у кока служил? Правда?

    - Правда! – согласился Тарзанов, хотя он пришел в отряд с «морских охотников». - А что? Поварское дело – занятие умственное. Это тебе не на сцене ногами дрыгать.

    Зная, что Белов числится в ансамбле танцором, Тарзанов тут же выкинул перед ним смешное коленце, пройдя в полуприседе по коридору. Все рассмеялись. А Белов с высоты своего почти двухметрового роста пренебрежительно посмотрел на Витька, отступил назад и только сказал:

    - М-да! На язык ты боек. Хамса-хамса, а бьет фонтаном, как кит…

    - Нет, погоди! – уже вцепился в него Тарзанов. – Вот пойдем в разведку – держись рядом. Не пропадешь! Я научу тебя и рыбку ловить, и уху варить, дабы не обжечься.

    Кругом одобрительно зашумели.

    - Иди ты!.. – окончательно смущенный Белов вырвался из рук Витька. - Скажи, какой учитель объявился. Это ты в походе держись около меня. Не затопчут! А когда выдохнешься, я тебя, клопа, в ранец запакую и понесу.

    - А что? Я с полным удовольствием! – Витек нисколько не обиделся и повернулся к разведчикам: - Вот майор говорил, что в горной войне нет лучшего транспорта, чем вьючный – на ишаках. Так я скажу майору, что спасибо флотскому ансамблю – нам уже ишак не нужен…

    Разведчики хохотали, наблюдая за перепалкой. Леонов смеялся веселее всех.

 

    Два мотобота и морской охотник следуют по Мотовскому заливу, вдоль побережья полуострова Рыбачий. Майор Добротин четко и громко ставит боевую задачу разведчикам.

    - Работаем двумя группами. Командуют группами капитан Инзарцев и старший лейтенант Лебедев. Скрытно подходим к месту высадки. Высаживаемся на 3 километра западнее устья реки Большая Западная Лица в тылу врага. Группа капитана Инзарцева после скрытного подхода штурмует высоту 87 с триангуляционным знаком. Противник: до взвода егерей с автоматическим оружием и 2…3 пулеметами. Задача: закрепиться на высоте и приготовиться к обороне. Группе старшего лейтенанта Лебедева после скрытного перехода штурмовать высоту 44,5 и подготовить ее к обороне с угрожающего направления – восточного сектора. После подготовки второй линии обороны, группа Лебедева занимает позиции на высоте 87, на подготовленных группой Инзарцева позициях. Обороняемся полным составом по обстановке. Когда будет сигнал 3-мя красными ракетами, это команда на смену линий обороны. Отход планирую поочередно: первой группа Лебедева, второй группа Инзарцева, предварительно оставив заслон. Делаем видимость отступления, переходя на заранее подготовленные позиции. Продолжаем обороняться до последней возможности. Предполагаю, что при нашем, так сказать, отступлении, противник переправит резерв, который снимет с передовой для нашего уничтожения. Это и будет сигналом для нашей морской пехоты, которая начнет атаку позиций фрицев…

    Бой начался исключительно благоприятно. Фашисты, испуганные появлением разведчиков в своем тылу, уступили сопки практически без боя. Потерь не было. После занятия оборонных позиций, немцы начали сосредотачивать в лощине свои силы для атаки разведчиков.

    - Слышишь, Леонов! Ты понял, как Добротин рассчитал нашу вылазку? На этой сопке мы долго не усидим. Она - как яйцо гранитное. Ни закопаться, ни спрятаться, только бухать и загорать хорошо. Поэтому начнем здесь, а как немцы оклемаются, то перейдем на другую, где наш Георгий готовит, линию обороны. Грамотный, чертяка.

    - Согласен, Коля. Видишь, там, в лощине за перелесками егеря собираются. Может пощипать их немного, - прищурившись, Леонов наблюдал за перемещениями противника. – А линять будем по ущелью, которое уже разведали, правильно? Андрюха, чего ты вжался в землю – ты поглядывай на ганса!..

    Жирнов лежал и вздрагивал после каждого выстрела…

    - Гриша, передай по цепи, наблюдаю противника при перегруппировании, прошу добро всыпать гадам!

    Справа заработал пулемет – оказывается, за немцами Инзарцев тоже наблюдал.

    - Короткими, прицельно, сначала по офицерам – огонь!!! – скомандовал самому себе Харабрин, потому что разведчики уже поливали врага именно такими очередями.

    Вдалеке несколько немцев рухнули, остальные спрятались. Несколько часов было выиграно. Через три часа егеря под руководством офицеров начали атаку. Их было много – около 200. Однако, прицельный огонь разведчиков разметал за 10 минут всю эту силу. В течение дня немцы предприняли еще две атаки. Наступила ночь. Хоть и лето, но солнце было спрятано за низкой облачностью. Ночью было прохладно.

    - Не курить, не бродить! Спать через одного. Кто не спит, зенки вылупить, чтобы гансов не прозевать, - передал по цепи Мотовилин команду командира.

    - Николай, а если бы не было такой облачности, самолетики бы нас под орех, точно? – оценил обстановку Виктор.

    - Да я сам про это думал… Видать в штабе учли погоду то. Помирать никому не охота, ни рядовому, ни майору…

    - Спать хочу – нет сил. Подежурь, а после я тебя сменю! – спросил Леонов. – После американского бекона и рыбной консервы утопаю – так спать хочу.

    - С-согласен. А чего ты б-банки не выбрасываешь, а? Кстати, как с-самочувствие сегодня? Не р-рванешь, случайно, с горки на ф-фрицев, когда исп-пугаешься?

    - Да будет тебе, Колян! – криво усмехнулся Виктор. – А в банки я камни кладу, когда гранаты кончатся, буду гансов пугать! Пока они будут прятаться и разбираться - граната это или нет, глядишь, я чего-нибудь скумекаю! Еще бы ручку приделать и покрасить под образец – почти бы оружие было!

    Первая дневная атака была в районе 9 утра. Гитлеровцы шли цепью, периодически скрываясь среди карликовых березок, травы, которой было много на подступах к высоте.

    - Ориентир, камень, на котором ганс повис! Группе Инзарцева работу делать в левом секторе, а лебедевцам - в правом. Сектора еще поделить между огневыми точками, бить прицельно. С добрым утром, господа гансы! Огонь!

    - Гриня, видишь пароконные телеги прибыли к немчуре? – наблюдая в бинокль, произнес Виктор.

    - Я думаю, когда тебе уже три раза жопу надрали, то надо что-то делать разумное. Хотя они сначала пообедают, а потом начнут нас разделывать. Это минометы с передовой. Видимо, скоро и пехота подкатит! – ответил Харабрин. – Передай по цепи, немцы получили подкрепление, минометы – около 5 штук.

    - Слушай, наверняка, пора сваливать отсюда, пока гансы будут прицеливаться… - тихо сказал Леонов.

    Прошла минута-другая. Вдруг справа, в воздух взметнулась красная ракета, потом другая и третья.

    - Слушай, Виктор, ты прямо как наш командир рассуждаешь! Я ведь даже не сообразил, что делается! Молоток!

    Группа Лебедева начала отход.

    - Перегруппироваться, растянуть оборону! – скомандовал Мотовилин.

    - Сейчас немцы начнут установку своих минометов, разворачиваться начнут. А нас скоро не будет здесь. Вот бы еще и минометы прихватить! – задумчиво произнес Леонов.

    - Вот это правильно… Бери в руки банки из-под амбека и вперед! Автомат не бери, назад больше минометов принесешь! –язвительно пошутил Григорий, хотя было что-то интересное в предложении Леонова.

    - Гриша, я только сейчас сообразил, что надо было засаду спланировать и ночью забросить группу из 5-ти человек на маршрут движения подкреплений. Даже несколько групп!!! Вот можно было бы салют устроить, колонну бы мы быстро убрали. Согласись!!! – все больше погружался Виктор в раздумья.

    - После д-драки – водку пьют, а не к-кулаками машут! – это уже Даманов, который подслушал разговор, добавил. – П-пораньше эту идею надо было п-подкинуть.

    Раздались хлопки. Начался обстрел позиций на высоте 87 из минометов. Разведчики расползлись по всей сопке, оставив все огневые точки, которые были ими приготовлены. Немцы не видели разведчиков – обстрел к потерям не привел. Хотя были поражены и разрушены 3 огневых точки разведчиков. Еще было выиграно около 40 минут. К этому времени противник понес большие потери. Нелетная погода способствовала тому, что самолеты врага не смогли помочь егерям. Иначе было бы совсем плохо.

    - Сейчас начнется самое интересное кино! – крикнул Леонов Даманову, когда обстрел начал затухать, а потом прекратился. – Попрут, гансы.

    - Ничего, нас мало, но м-мы в тельняшках!!! П-пробьемся… - ответил Даманов, прилаживая пулемет к плечу.

    Разведчики без команды занимают позиции, осматривая поле боя с явным удовольствием, покачивая головами. Оно было усеяно трупами врага.

    - Еще одну атаку отобьем, и будем скатываться на другую высоту! – раздалась команда Инзарцева.

    - Командир с нами, полный порядок, ребята! – это голос Мотовилина.

    Егеря пошли во весь рост бегом. Начали поливать позиции разведчиков практически из лощины.

    - Дитль, наверное, насовал полную задницу огурцов! Ишь, стараются! – крикнул задорно Леонов.

Разведчики начали вести прицельный огонь по врагу. Однако, он стал значительно слабее. Немцы, видимо, поняли это. Сил и ожесточения у них прибавилось. Вот они уже близко. Слышится гортанная речь, слышен топот кованых сапог. Разведчики усилили огонь. Немцы залегли. Напряжение боя возрастало.

- Отделения Лосева, Даманова – рассредоточиться по высоте 87. Остальным отойти по оврагу на высоту 44.5. Но, чтобы тихо. Иначе гансы спохватятся! – вот уже и Добротин подхватил это слово - «гансы».